Дарине Шишигиной 24 года. Окончив Якутскую национальную гимназию, отучилась на экономиста в Санкт-Петербурге, да там и осталась. А пару лет назад у девушки появился интерес к родному языку.
Что могу сделать я?
- В 2019 году решила найти для себя блог на якутском языке. Поставила на телефон якутскую клавиатуру, скачала приложение «Саха тыла», где вбиваешь слово на русском – и получаешь перевод. Тогда же в Яндекс-переводчике появился якутский язык: пока система работает не совсем корректно, но со временем улучшается. И в какой-то момент подумала: а что могу сделать я?
Сейчас многие якуты не владеют якутским. Сама знаю родной язык процентов на 50, и не хочу, чтобы у моих детей было так же. Наше поколение русскоязычное: хоть и общались в семье по-якутски, и в школе язык учили, но говорить удобнее по-русски. Думаю, эта проблема больше касается городских детей, но она есть.
С 90-х годов якутский начали преподавать в школах. Издаются новые книги, учебники, но я бы не назвала их очень функциональными. Есть словари, даже графически хорошо оформленные, но бумага стремительно устаревает. Все-таки растет цифровое поколение, которое лучше воспринимает информацию с экрана.
Хочется создать продукт, которым сама смогу пользоваться. Мне нравятся инди-игры, и я подумала – хорошо бы сделать подобное приложение, которое поможет учить новые якутские слова, не сильно упираясь в визуал. За основу можно взять Drops – по нему изучаю японский.
С возрастом заметила, что появляется всё больший интерес к родному языку. Разговоры вокруг – на некоем смешанном якутско-русском. Во многом поэтому молодежь говорит, понимает речь, но читать по-якутски уже не может. Для себя отметила, например, что писать поздравления по-якутски очень сложно: нужен особый слог, знание определенных выражений и формулировок.
В разговорной речи многие слова неудобно использовать, и со временем они забываются. И это нормально, ведь язык невозможно «законсервировать» – он развивается, меняется.
Хочешь сохранить язык – говори
- У нас в республике принято критиковать людей, которые неправильно говорят по-якутски. Много где была за границей, но такое видела только здесь. Иностранцы, наоборот, всегда приветствуют, когда пытаешься говорить на их языке – пусть с акцентом, с ошибками и «нечистым» произношением. Мне это кажется очень правильным, ведь лучшее средство сохранить язык – это говорить на нем в повседневной жизни.
Я бы тоже подтянула свой уровень владения якутским, но негде. Система образования проседает: языковых курсов для взрослых нет, только уроки в школах. Но если ты хочешь выучить якутский, да к тому же он тебе не родной, 1-2 занятия в неделю не спасут. Именно тут я и увидела нашу нишу – помогать миллениалам и не только выучить язык и больше узнать о культуре республики. И делать это оптимальным способом.
Наше детище «Тымныы» (холод – як.) – это медиапроект, посвящённый культуре, языку и истории народа саха. Работаю над ним вместе с Кюнней Сивцевой – мы учились в одной школе, и у нас сложилось общее видение. Рассчитывали, что целевой аудиторией проекта будут молодые люди 25-30 лет, но по факту большинству подписчиков 35-40 лет.
Хочу создать современное медиа, которым могли бы пользоваться все, с красивым визуалом и достойным содержанием. Беру пример с казахов – у них есть национальный бренд Qazaq Republic, который успешно вышел за пределы республики. Они создают контент, снимают видео, выпускают современную национальную одежду и сувениры. В Казахстане, как и у нас, очень развита киноиндустрия, много крутых режиссёров и проектов. Думаю, было бы круто перенять их опыт – в Якутии тоже всё это есть, но локально, и каждый сам по себе.
Постепенно «Тымныы» обрастает единомышленниками: видеографы, блогеры, художники – творческие личности, которые создают что-то новое. Нашла множество людей, которые разбираются в якутской культуре, они проявили интерес к проекту. Это музыкант Эркин Хоринский, ведущая подкаста про Якутию на русском языке Айталина Мучина, чтец якутских книг, автор канала «Тиин Мэйии» Виктор Романов и автор рубрики «Слово дня» Мария Егорова.
Думаю, в конечном счете нас объединило то, что все мы хотим оставить свой след. Так, на нас вышла Мария Тимофеева, которая ведёт подкасты на якутском языке. Она рассказала, что очень скучала по якутской речи, когда жила в Китае и Монголии. В ближайшее время начнем с ней сотрудничать.
Некоторые истории хотят, чтобы их рассказали
- Большинство наследия хранится в устном народном творчестве, но некоторые истории хотят, чтобы их рассказали. Думаю, именно поэтому сельский учитель Василий Семенович Яковлев - Далан под конец жизни стал писателем, собирал и записывал эти предания. А мой дед Василий Егорович Васильев - Харысхал часто обращался к «белым пятнам» истории. Много писал о судьбах якутской интеллигенции, проследил путь якутских эмигрантов, работал в архивах Финляндии, Китая, Японии и Америки. Большинство из них – например, Афанасий Рязанский, потомки которого осели в Австралии, были настоящими патриотами своей малой родины.
Есть вещи, о которых не принято говорить вслух. Якутские сказки показывают жизнь наших предков, как она есть, рассказывая о социальных проблемах того времени намеками. Тогда существование простого человека было очень сложным – приходилось работать на тойонов до седьмого пота, и это считалось нормальным.
Возьмем, к примеру, сказку про лунную девочку, которую слышали многие дети: как луна пожалела сироту и забрала ее к себе. Мне захотелось сделать к ней иллюстрацию для блога, а художница Александра Никифорова увидела в этом историю самоубийства. Девушка-сирота с непростой судьбой, у которой не было близких, с утра до ночи вела большое хозяйство – и в какой-то момент не выдержала…
Чтобы проект мотивировал
- Помните, какие сюжеты про нашу республику показывали на всю Россию ещё совсем недавно, в начале 2000-х? В основном, про алкоголизм. Они вызывали смешанные чувства: обидно, когда твой родной край выставляют таким, ведь хорошего в Якутии больше. А с другой стороны всё, что там показано, правда.
Наше общество разобщено, поэтому многие и уезжают из Якутии. Огорчает, что со времен Тыгына якуты пытаются объединиться, но не получается. Мы могли бы развиваться как народ, который живет на одной земле. Но единства нет – только против кого-то. Как в случае с митингом против мигрантов, который прогремел на всю страну. Было очень горько, ведь я против ксенофобии – хочу жить спокойно где угодно и не чувствовать неприязни. Каждый человек имеет на это право.
Сейчас нет единого ресурса о Якутии – интересного, полного, грамотного, который объединит творческих, думающих людей. Это могло бы привлечь тех, кто интересуется республикой, в том числе инвесторов – чтобы развивался туризм, чтобы о Якутии знали. Именно такой ресурс мы и хотим создать.
Глобальная цель – присоединить к проекту как можно больше единомышленников в течение года-двух. Людям всегда интересно, чем занимаются другие люди, что их волнует. Хочу открыть языковой клуб, куда можно будет прийти и просто поговорить на якутском языке. Будем учиться в неформальной обстановке, без осуждения, разбирать нюансы произношения. А еще мечтаю о читательском клубе, где будут обсуждать прочитанное – издательство «Бичик» сейчас выпускает много хорошей литературы.
Хочется, чтобы проект мотивировал. Чтобы со словом «национальный» было больше позитивных, а не пассивно-агрессивных ассоциаций. Ведь даже чтобы просто жить здесь, в таком суровом климате, нужно иметь много внутренних сил. А сейчас мы как тот человек, что пилит сук, на котором сидит.
В ТЕМУ
ЮНЕСКО делит исчезающие языки России на 4 группы по степени угрозы вымирания: уязвимые, под угрозой исчезновения, серьезно уязвимые и критически уязвимые. Жизнеспособность языков оценивается по 9 критериям, в том числе по числу носителей, передаче языка из поколения в поколение, доступности учебных материалов, отношению к языку внутри общества.
К уязвимым относят те, на которых говорят дети, но их употребление может ограничиваться определёнными сферами – например, только дома. В их числе 20 языков: абхазский, аварский, белорусский, тувинский, чеченский, якутский и другие. Термин уязвимый означает, что, если ничего не предпринимать, им будут владеть всё меньше людей.
